C. Ахматов, газета "Днепр Вечерний"

Николей Владимирович Феоктистов интересный собеседник. На первом участке в бригаде В.Н. Игнатова он - звеньевой. Участок сооружает станцию "Заводская" рядом с ДЗМО.

- Мы, - говорит Феоктистов, - научились на собраниях участка здорово выступать. Говорим: человеческий фактор. А что это за штука - человеческий фактор - не каждый объяснит. Человеческий фактор - мы, люди, наше понимание долга, отношения к работе. Заверять о стремлении хорошо трудиться, - мало. Надо работать на полный процент. Покупая домой хлеб, снабженец старается выбрать буханку посвежее. Мне запчасть положена, к примеру, раз в неделю, а он говорит о всяких сложностях снабжения и дает ее мне раз в две недели. Правильная моя позиция? Не спешите отвечать! Упреждаю вас - неправильная! Почему? Человеческий фактор - это чтобы запчасть потребовалась мне не раз в неделю, а раз в две недели. То есть, чтобы бережливей относиться к машинам, но не подумайте, что я защищаю нерадивых снабженцев. Каждый должен выкладываться на всю катушку.

Николаю Владимировичу 28 лет. ("Называйте меня Николаем"). Он с детских лет приучен к труду. Отец до ухода на пенсию работал забойщиком на шахте "Краснодонуголь", мать трудилась на обогатительной фабрике в том же объединении. После армии Николай был "грозом" -горнорабочим очистного забоя, тоже в "Краснодонугле". Зарабатывал - грех жаловаться. Женился. Дочь родилась. Назвали ее Владой. Узнали о строительстве в Днепропетровске метрополитена. А у жены, Людмилы Ивановны, в Сухачевке родственники. Пообещали крышу над головой. Она оказалась сараем-развалюхой. Николай - неунывающий человек, мастер на все руки. Живо отремонтировал сарай, сделал кухню. Не хоромы, но жить можно. В 1982 году по путевке горкома комсомола стал обучаться на курсах проходчиков в горном институте. Затем 2 месяца практиковался в проходческой бригаде на криворожской шахте "Юбилейная". С тех пор трудится на "Заводской", жена - машинист крана на ДЗМО.

- Сейчас живу в отдельной комнате метростроевского общежития для молодоженов.

- Прежде, - продолжает Феоктистов, - бригадир или звеньевой кричали: "Давай-давай, скорей! Что к чему, потом разберешься". Теперь на "давай-давай" далеко не уедешь. Рабочий нынче со средним законченным образованием. К каждому надо подобрать ключик, чтобы осознал свою сопричастность к общему делу.

Бригадир В.Н. Игнатов, скупой на похвалу, говорит о Николае: "стабильно работает".

Бригада В.Н. Игнатова сооружает левый перегонный тоннель в сторону ДЭВЗа. Более половины ребят пришли в коллектив по комсомольским путевкам - Юра Кононченко, Валерий Бабенко, Александр Галушко, Игорь Петров. Не уступают проходчикам, приехавшим с БАМа. Но почти каждый месяц бригада отстает чуть-чуть от бригады В.А. Овчарука, который пришел в тоннельный отряд по путевке горкома комсомола.

- Это "чуть-чуть" - тоже человеческий фактор, горючее, которое прибавляет обороты бригадам, - считает Феоктистов. - Бригада Овчарука оглядывается на нас, чтобы не дать себя обогнать. А мы нажимаем на "педали". Наши бригады соревнуются.

- Уступали Овчаруку до поры до времени, - продолжает рассказывать Феоктистов. - В январе прошли 28 метров...

- А Овчарук?

- У Боевца спросите.

В.В. Боевец - горный мастер, исполняет обязанности заболевшего начальника участка.

- Овчарук, - отвечает Боевец, - в январе от Игнатова отстал. В феврале, эти бригады шагали в ногу, не уступая друг другу ни метра.

Совсем не легко даются метры перегонных тоннелей. Как-то в левом тоннеле бригада Игнатова собралась устанавливать железобетонный тюбинг. Владимир Николаевич скользнул взглядом по своду забоя, заметил отслаивающуюся породу - первый признак возможного вывала. Не мешкая, бригадир приказал всем людям выйти из забоя в безопасное место. Спустя немного времени в горную выработку с грохотом ринулась порода. Такого большого по объему вывала еще не случалось ни на одном участке за все время строительства метрополитена. "Всем вывалам вывал", - мрачно говорили на участке и, засучив рукава, трудились круглые сутки не покладая рук, освобождая забой от породы, заполняя образовавшееся пустое пространство цементно-песчаным раствором.

- В нашем звене, говорит Феоктистов, - все старались: и Евгений Соболев, и Михаил Катак, и Игорь Черноглазов, и Иван Гуренко.

Чего стоит человек, считает Феоктистов, легко определяют в таких ситуациях люди. Одних способностей и умения тут мало. Необходимо желание, рвение. Это и есть человеческий фактор.

- Как же его измеряют?

- Конечным результатом. Хотите пример? Вот закачали мы 209 кубиков раствора. Он застыл. Повели проходку дальше. Только сделали несколько метров вперед, опять вошли в малоустойчивую породу, и с левой стороны забоя опять "запахло" вывалом. "А что, если попробовать его обогнать?" Звено Гильмакова поставило опережающую опалубку - забой укрепили бревнами, досками-сороковками, сделали нагнетание раствора за опалубку, успели смонтировать тюбинг, за ним второй, третий и опасную зону оставили за спиной. Сутки бригадир не выходил из тоннеля. Человеческий фактор? Самая его сердцевина, считаю. Почему? Потому что не побоялись рискнуть. Не безрассудно, а осмотрительно. Предвижу вопрос: кто себя показал? Все звенья. Особенно Игнатов.

Игнатова избрали бригадиром на общем собрании, применив Закон о трудовых коллективах в связи с тем, что его предшественник, когда дело стало хромать, уехал в отпуск.

- Бывший бригадир - специалист приличный, а по фактору... С тонущего корабля капитан уходит последним. А мы не позволили "кораблю" пойти на дно. За январь 28 метров вроде бы неплохо. Но неужели это та черта, которую невозможно перешагнуть. Мы считаем 28 метров пристрелкой.

- Шире размахнулись?

- Цыплят по осени считают, - уклончиво отвечает Феоктистов. Но чувствуется: бригада поняла, что способна на большее.

valokuvaaja, специально для сайта metro.dp.ua